Предисловие
Перевод униатства в православие. Статья о письме, которое содержит перегибы при переводе в православную церковь и отношении к отдельным униатским священникам.
Религия на территории Республики Беларусь всегда имела свои особенности, наша территория была то языческой, то преимущественно православной либо доминирующей религией становился католицизм. Попытки решить церковный раскол носили длительный характер и вот, казалось бы решение было обнаружено, на Берестейской церковной унии с образованием униатской церкви… Но продолжалось это решение не очень долго, в историческом разрезе, и с процессом разделов Речи Пасполитой, вхождением в состав Российской империи (в результате разделов РП), а также и последующего в будущем восстания 1830-х годов униатская церковь сперва значительно сокращается, а после и вовсе упраздняется. Мы обнаружили интересное письмо, которое показывает процесс того как происходило объединение униатской церкви, а точнее ее перевод в Минской губернии и нашем Игуменском уезде после первого раздела РП и до 1795 года.
Краткая историческая справка
Митрополит Новгородский Гавриил Петров.
МИТРОПОЛИТ ГАВРИИЛ (В МИРУ – ПЕТР ПЕТРОВИЧ ПЕТРОВ-ШАПОШНИКОВ)
1730, Москва – 1801, Новгород
Церковный деятель. Окончил Славяно-греко-латинскую Академию в Москве (1754). В 1758 принял монашество с именем Гавриил; в том же году назначен ректором Троицкой духовной семинарии и наместником Троице-Сергиевой лавры. С 1761 – ректор Московской духовной академии. Епископ Тверской (с 1763), член Синода (с 1769), епископ Петербургский и Ревельский (с 1770), священноархимандрит Александро-Невского монастыря (с 1770), архиепископ (с 1775), митрополит Новгородский и Петербургский (1783 – 1799), митрополит Новгородский и Олонецкий (1799 – 1800). Действительный член Петербургской Академии наук (1783). При митрополите Гаврииле Петербургская духовная семинария была преобразована в акадмию, Александро-Невский монастырь получил статус лавры (1797). Был первым иерархом, получившим орден св. Андрея Первозванного (1796).
Краткая справка по униатской церкви
Брестская церковная уния (1596 г)
Проект унии предложили в 1595 году. С ноября 1595 по февраль 1596 года епископы И. Потей и К. Терлецкий находились в Риме. Они представили проект соглашения Папе римскому Клименту VIII и получили его одобрение.
6 октября 1596 года в Бресте начался Собор православных церквей Речи Посполитой, который должен был окончательно утвердить союз православных с католиками. С первого дня участники собора разделились на сторонников и противников унии (последних возглавили К. В. Острожский, Г. Балабан и М. Копыстенский). Обе группы заседали отдельно.
Однако сторонников унии было намного больше.
На четвертый день Собора, 9 октября, в церкви Св. Николая состоялось торжественное провозглашение единой греко-католической церкви. Одновременно было оглашено пастырское послание о лишении сана Балабана, Копыстенского, Плетенецкого, Тура и Смотрицкого.
Король Жигимонт III Ваза горячо поддержал унию, призванную укрепить идейное единство духовенства и феодалов Речи Посполитой. Он утвердил ее своим универсалом от 15 декабря 1596 года.
Унию приняло большинство православного населения ВКЛ, увидевшее в ней реальный путь к единству в стране. Однако в отдельных регионах ВКЛ (Слуцк, Пинск, Могилёв, Орша) уния утверждалась с трудом. Сопротивление ей иногда принимало активные формы. Пиком такого сопротивления явился бунт в Витебске в ноябре 1623 года, где бунтовщики убили Полоцкого униатского епископа Иосафата Кунцевича
Митрополит Феодосий
Феодосий (Ростоцкий), униатский холмский епископ, архиепископ киевский и галицкий, митрополит всея Руси († в 1805 г.). Сын слонимского городского судьи, родился около 1725 г. Будучи еще юным, он почувствовал склонность к духовному званию и вступил в базилианский орден. Посланный базилианами в Рим, Ф. закончил там богословское образование и, вернувшись на родину, сделался профессором богословия и философии в базилианских школах. В 1762 г. он был назначен секретарем базилианского ордена Св. Троицы. В 1773–1776 гг. он управлял Дерманским Преображенским и Дубенским Крестовоздвиженским монастырями.
В 1772 г. на Брестской генеральной капитуле базилианского ордена Ф. избран был литовским провинциалом на второе четырехлетие 1776 г.; в таком звании он ревизовал, например, в 1776 г. Холмский монастырь, а в 1777 г. Лавришевский. На Торопанской капитуле 1780 г. Ф. вторично был избран провинциалом, как «способнейший к подобным обязанностям». 12 июля 1784 г. он был наречен холмским епископом и в том же году (августа 2-го) митрополитом Иасоном Юношей-Смогоржевским был избран его коадъютором. Посвящение Ф. в епископы состоялось 19 июня 1785 г. После же смерти митрополита Смогоржевского (1 ноября 1788 г.) он стал униатским митрополитом; королевский привилей на митрополию Ф. получил при содействии киевского воеводы Стенпковского и Охоцкого, автора «Памятников» того времени. В 1790 г. Ф. пожалован был в кавалеры орденов св. Станислава и Белого Орла и на основании конституции 29 июля (июня?) 1790 г. удостоен звания сенатора; это был единственный случай назначения униатского епископа сенатором за все время существования унии. По просьбе Ф. P., «архиепископа киевского, митрополита всей Руси», 13 сентября 1790 г. в Варшаве было дано, за печатью и подписью великого коронного маршалка Михаила Мнишка, удостоверение в том, что «на нынешнем сейме митрополит заседает in plena activitate и исполняет обязанности сенатора». Заседая на сейме, он в то же время принимал участие в работах конгресса униатских епископов, съехавшихся в Варшаву по делу упорядочения униатских епархий. При его участии получил осуществление проект 1785 г. о полоцкой суффрагании. В 1790 г. холмское епископство предоставлено было Порфирию Важинскому, а Ф. Р. остался только митрополитом; это было новостью, так как его предшественники обычно бывали еще и епископами какой-либо епархии. Второй и третий разделы польско-литовского государства, окончательное падение Речи Посполитой, усиленное воссоединение униатов – все это отразилось и на положении Ф. Р. В 1795 г. по указу императрицы Екатерины II он был «отчужден от управления своей митрополией, однако власть духовная по званию митрополита у него святейшим папой не отнята как Пием VI, так и нынешним» (из письма луцкого униатского епископа Стефана Левинского в 1804 г.).
Перевод униатства в православие
…Западный край таким образом, в церковном отношении устроился довольно быстро. Екатерининское правительство, весьма бережливое, когда дело касалось церковных нужд, тут проявило даже некоторую щедрость. Но трудно было, конечно, предполагать, чтобы униатская иерархия совсем без боя уступила свои позиции. С нею, видимо, не считались: времена были не те, что при присоединении Белоруссии (прим. название записано в старом манере). Однако униатский митрополит Ростоцкий, увидив грозную перспективу остаться совсем без паствы, решил выступить на защиту унии и в январе 1795 года обратился к государыне с прошением такого рода.(к письму прилагается огромный список нарушений, который сопровождал перевод униатства в православие).
“Высочайше изданным о присоединении к России новых губерний манифестом, Ваше Императорское Высочество – во всех при совершенной и ничем неограниченной свободе в публичном отправлении веры, также и при законном каждого владении и имуществе по примеру верноподданных жителей белорусских, и последними высочайшими представлениями все преимущества, и всякие права к обоему обряду римского исповедания относящиеся, всемилостивейше предохранить благоволили.
Но как все те высокомонаршие благоволения манифестами изхявленные, особенными высочайшими дипломами для белорусского края всемилостивейше подтверждены, то я верно Вашего Императорского Высочества – а подданный дерзаю всеподданнейше просить о удостоении мое пастырство высочайшим дипломом с денное исповедание предохранить, дабы запретить чинимое по поводу веры притеснение и принуждение, о чем особенную при сем верноподданнейше подношу ведомость, не с намерением требования следствия, но дабы принужденным к отступлению от своего исповедания дозволено, кои пожелают доказать принуждения в земском суде, и жить всякому спокойно в его исповедании и верном подданстве, тем более, такмо христианам, но и прочим всемилостивейше соизволено. Дабы духовная юрисдикция доныне производимая, как всех диецезий монахов относительно управления и выбора их главных начальников, равным образом епископов в своих епархиях, сходно предписаниям и каноническим правила чину митрополита и епископов касающимся, в своей силе оставлена с отношением по случившимся обстоятельствам к столице апостольской, которых оныя юрисдикции разрешить не властны, соответственно данным высочайшим Белороссии предписаниям; в прочем дабы всякое имение и фундуши духовные мне, епископам, монастырям, священникам и церквям нашего исповедания следующия, в ненарушимости всемилостивейше предохранить”
Одновременно с прошением к Екатерине Ростоцкий направляет аналогичные письма Безбородко, но ответов на свои представления Ростоцкий не получил. Поэтому 4 августа 1795 года он пишет новое письмо Безбородко: ” Я и поныне еще состою в ожидании всемилостивейшей резолюции Ея Императорского Величества – а полагая всю мою надежду на высокое нашего Сиятельства прокровительство. Между тем получил я известие, что насилия и притеснения для соединенного нашего исповедания продолжаются и по сие время, что притеснители, в противность высокоманаршаго плакатом предохранения, внушают народу предосудительно, якобы ЕЯ Величества – о нашего исповедания терпеть не может, и под видом сего стращают, что всякой в своем соединенном исповедании остаться желающий якобы не исполняет воли Монаршей, что неполучение на мою просьбу высочайшей резолюции притеснителей больше осмеливает к насильному превращению, и тем народ устращивают. Сим-то я и побуждаюсь возобновить мое прошение в декабре месяце прошлаго 1794-ого года Ея Императорскому Величеству – у подненное, в том дабы мы на основании освященных Ея Величеством – а законов в рассуждении моей митрополической и епископов духовной юрисдикции, в разсждении фундушов ине, епископам, монастырям, монахам и мвященникам моего исповедания принадлежащих, в разсуждении определения суда на разсмотрение чинимых насиий и притеснений, в рассуждении желающих остаться в том соединенном, в котором они родились, удостоились высочайшего воззрения.
Сиятельнейший Граф! благоволи великодушно исходатайствовать просимую нами высочайшую милость Всевышнего о благосостоянии вашего Светительства” (с приложением).
Но Ростоцкий зря рассчитывал на защиту высшего правительства, прошения его были переданы митрополиту Гавриилу.
В подтверждение прочего приводились такие факты по нашему Игуменскому уезду:
Округи Игуменской в городе Игумен капитан исправник Сухачев в отсутствии священников, проповедывающих благочестие, собрал сам прихожан, некоторым из них приказал подписаться, а трех братчиков посадив в тюрьму бил ботажьем, также и старосту церковного бил нещадно и принудил подписаться; потом передал церковь православному духовенству, а униатский притч выгнал.
В той же округе в местечке Смиловичах Сухачев учинив такое же насилие, тамошнего священника, нежелавшего подписаться на благочестие, посадил в колодки и на страх другим возил его по разным местам; наконец церковь и имение насильно отобрал.
В Слуцкой округе священника за то, что тот спросил на основе какого указа обязывает народ отступить от веры посадил в тюрьму, церковь и приход совращен. Такое же совращение произошло в приходах: Гресском, Пуховицком, Турыньском и др. некоторые церкви остаются опечатанными, священники без должностей.
Гавриил 4-ого августа 1795 года в письме на имя обер-прокурора синода дал следующее заключение.
“Читая просьбы, поданныя от пребывающаго здесь митрополита киескаого униатскаго, нахожу: 1-е. Что он и другие начальники униатов ропщуть на умаление своих и папы доходов, что для них чувствительно. 2-е Опорачивать согласившихся к православию. 3-е. Викарий митрополии киевской – изображает, что возстала буря на власть господствующей веры. Но уния не есть господствующая вера, но насилие на православие, ибо там нет насилия, где насилие удерживается. 4-е. Они жалуются на городничего Арсеньева и на протопопа Кривицкаого, но должны о семь просить по команде. Порядочное следствие откроет, есть ли там злоупотребление, где предписано восстановить религию, испроверженную усилием прежних пап.
И далее еще несколько пунктов в которых говорилось, что именно униатская церковь приводила к противоречиям и склокам. Стоит заметить и тот факт, что видимо именно заключение Гавриила и стало ключевой точкой в деле униатства. 26 августа 1795 года по данному факту состоялось собрание в Императорском Совете, а 6 сентября последовал именной указ, который гласил: “Расторгнуть узы принуждения, угнетавшаго свободу исповедания прородительской веры. Мы с удовольствием видим, что обитатели возвращенных от Польши областей, исполненные усердия к благочестию, возвращаются радостно в объятия православной восточной церкви”. Ростоцкому согласно указу была назначена довольно большая по тем временам пенсия – 6000 рублей, но с условием либо уехать в Рим, либо в Санкт Петербург. Униатские кафедры и митрополии упразднялись, оставшиеся униатские церкви переходили в подчинение белорусской униатской епархии, которой заведовать был поставлен Лисовский, белорусский епископ становился единственным представителем униатской церкви…
Вот такова интересная судьба униатской церкви в Минской губернии, Игуменском уезде и Беларуси в целом. Так же в документе приводилась и статистика по увеличению численности православных приходов, которая впрочем в рамках данной статьи нами рассматриваться не будет.
